Среда, 18 июня 1986 года.

 

В кои дни выкроилось пару часиков, чтобы заглянуть в эту тетрадь и заняться

саморазоблачением, столь назревшим  и выношенным в последние недели,

а может и месяцы. Едва развернул, как зазвонил межгород.

«Опять задание!» - расстроился я вмиг.

Редакция меня задавила своими поручениями. Ни дня продыха.

Обречено поднимаю трубку. Там энергичный голос Шабалина-старшего, то бишь Владимира

Сергеевича, у которого я принимал заведование партотделом в «Каз. правде» и которого

решили вытеснить мною.

 -  Виталий, у тебя не сохранился планчик-заявка, который ты мне давал для включения в

сборник твоего очерка? Как помню, он очень интересный. А я его потерял.

 - По вдохновению сделан.

 - Давай, вспомним, хотя бы частично.

Вспомнили. Но не всё, правда. Но мысль о пойме он снова во мне растревожил. Тем более

в июле надо уже сделать. И материал не для проформы. Проблемы родной земли, на

которую покушались и покушаются до сих пор, волнуют. Не прошло и десяти минут, а я уже

забыл о необходимости покаяться перед собой. На чём-то поставить крест. В чём-то взять

себя в руки.

Гляжу, новые дела уже вдохновили, выветрили неуверенность, от которой страдаю всю жизнь.

Вот что надо таким слабым не целеустремлённым людям, вроде меня: поставить перед

тобой конкретную цель, поверить в кои силы, даже немного переоценить их и дать время

для исполнения дела, чтобы не загонять мысль в стрессовую панику, но и не дать ей

расслабиться до дивана.

 

А ведь каких-то полчаса назад у меня было ужасное состояние. Духовная пустота. Думалось:

почему вдруг человек начинает суетиться, хапать, много есть, кидаться на чужих баб и

мужиков, рваться за должностью, торопиться с выпуском ещё сырой книги? Да всё по одной

и той же нужде. Чтобы заполнить вокруг себя пугающую пустоту.

 Старик жадничает в еде, которая создаёт ему иллюзию энергичной жизни, деятельности.

Стареющая женщина тащит себе в постель молодого мужика, чтобы убедить себя, что она

ещё не совсем увядшая и всё чаще обнаруживающая себе вакуум мужского внимания прежде

привычного, лишь плод собственной подозрительности.

 

И должность человеку теперь нужна вовсе не для того, чтобы осуществить, наконец, своё

давнее задуманное дело, например, стать редактором, чтобы сделать такой-то газету.

Скажем хорошей, критической, интересной, действенной и т. п. Нет, просто хочется

опровергнуть, заглушить в себе точащий червь сомнения, мол, ты ничего не добился в

жизни, ничего не сумел.

И доказать окружающим, что ты что-то ещё значишь, т. е. заполнить вокруг тебя

пустоту сомнений в твоей личности. То же самое и с книжкой. А тебя мучит на страх,

что ты уйдёшь, а твои мысли так и останутся при тебе, не дойдя до людей. Ты

спешишь сделать себе при жизни надгробие, пусть и из глины, а не камня.

                                                                                                                  Виталий Ступак.

на фото Виталий Данилович Ступак слева.